История
Под чужим именем: Учитель Кирибаев (3)
- Информация о материале
- Опубликовано: 18.08.2009, 05:00
- Просмотров: 3701
*Продолжение
В эту систему организаций и групп вписалась и организация Бергуля и его района, созданная с прямым участием учителя Кирибаева-Бажова. Ее стержнем стала артель по обработке древесины. П.П. Бажов об этом писал так: "Кирибаев предлагает организовать какую-нибудь артель и послать в Каинск бумагу о разрешении". Разрешение было получено. Артель явилась надежным прикрытием для общения и совместных действий подпольщиков разных сел. Среди подпольщиков было несколько сельских учителей, в том числе упомянутый А.П. Мацук. Он также вступил в артель. "Легче всего, вспоминал Бажов, сошлись с Мацуком. У него в квартире оказались тисы и разные принадлежности паяния и лужения. Учитель чинил замки, лудил самовары.
В эту систему организаций и групп вписалась и организация Бергуля и его района, созданная с прямым участием учителя Кирибаева-Бажова. Ее стержнем стала артель по обработке древесины. П.П. Бажов об этом писал так: "Кирибаев предлагает организовать какую-нибудь артель и послать в Каинск бумагу о разрешении". Разрешение было получено. Артель явилась надежным прикрытием для общения и совместных действий подпольщиков разных сел. Среди подпольщиков было несколько сельских учителей, в том числе упомянутый А.П. Мацук. Он также вступил в артель. "Легче всего, вспоминал Бажов, сошлись с Мацуком. У него в квартире оказались тисы и разные принадлежности паяния и лужения. Учитель чинил замки, лудил самовары.
Это уже почти решило дело". Из текста повести Бажова "За советскую правду", как будто, напрашивается вывод о вербовке Мацука для подпольной работы им, автором. Но из совокупности исторических источников о сибирском большевистском подполье следует, что Мацук к тому времени уже состоял в подполье и играл в нем куда большую роль, нежели будущий писатель. Скорей всего, Мацук вовлек Бажова в подпольную работу, возможно, на первых порах не распространяясь о своем участии и роли в ней.
Организация и развертывание нелегальной работы облегчались в результате вовлечения ряда представителей властей - сельских старост и писарей. В частности, большим "приобретением" для подпольщиков было участие в организации писаря Биазинской волостной управы А. Т. Шилова. К нескольким десяткам членов подпольных групп примыкали жители, чаще всего не ведавшие о существовании хорошо организованного сельского подполья. На позиции революционного экстремизма вставала лишь часть крестьян, как отмечал Бажов, - в основном, скрывавшиеся, уклонявшиеся от мобилизаций. В большинстве же своем крестьяне, да и учителя проявляли политическую пассивность, выжидали исхода войны, многие сознательно поддерживали власть, возглавлявшуюся адмиралом А.В. Колчаком. Крестьянскому таежному населению было трудно разобраться в целях и действиях "красных" и "белых", особенно первых из них. К весне и лету 1918 года - началу масштабной гражданской войны в отдаленных от центра районах - они еще не успели проявить себя реквизициями и массовым террором. Не обозначился явственно их антицерковный курс. В военном отношении тот период прошелся по Сибири в основном лишь слабой красногвардейско-добровольческой волной. Всеохватная же гражданская война заявила о себе только летом 1918 года и особенно осенью и зимой - массовыми мобилизациями в белую "Русскую армию". И у белых производились, и все острее сказывались многообразные поборы, действия представителей местных властей и милицейских чинов волостей и уезда, усердно пытавшихся выловить скрывавшуюся от мобилизаций часть крестьянской молодежи и солдат-дезертиров. Сибирякам, россиянам, в их числе и бывшему эсеру, молодому коммунисту П.П. Бажову не дано было предвидеть судьбу страны в случае победы той или иной из борющихся сторон, того, что произошло потом с большевизированной Россией. А в то время людские и материальные жертвы привели народ, в том числе крестьянское население, к безмерной усталости. В своей массе к зиме и весне 1919 года многие проявляли апатию к призывам и красных и белых, практически жаждали лишь победы тех или других в войне, ее долгожданного окончания, мирной жизни. А к весне и лету крестьянское население в своем большинстве стало, так или иначе, желать развития успеха побеждающей Красной армии. Крестьяне оказывали сопротивление белым властям, участвовали в партизанском движении.
Выяснить в полной мере и подробнее описать нелегальную организаторскую деятельность Бажова-Кирибаева в те дни в Бергуле и других селах не представляется возможным, даже при наличии его повести "За советскую правду". Конкретные действия описаны им очень кратко. В повести Бажов пишет о себе в третьем лице. Главное из действий Кирибаева и его сподвижников схвачено фразой: «Под видом артели собирали партизанский отряд». Этому этапу подпольной работы предшествовали меры по сплочению вовлеченных в подпольную работу людей, осторожная, но настойчивая агитация среди них за идеи коммунизма, облегчение положения трудящегося человека.
Артель по обработке древесины (изготавливались бочки, дуги, сани, телеги и прочее) было отличным прикрытием при общении, беседах и подготовке к открытой вооруженной борьбе. Использовались своеобразные «конспиративные квартиры» - дворы вовлеченных в работу крестьян разных сел, часто самих артельщиков под видом «поставки лошадей» и т. д. Подсчитывалось имеющееся у крестьян-подпольщиков оружие, приобреталось недостающее. К началу весны, по данным П.П. Бажова, трехлинеек и берданок «насчитывалось в округе 87 штук». Артель явилась и финансовым источником реальной подготовки к партизанской борьбе. Заработки мастеров по дереву, слесарей, кузнецов частично утаивались от уездного руководства, сосредоточивались в нелегальной «копилке». Использовались и прямые методы ограблений (экспроприаций) обозов, обслуживавших и эту артель, и другие объекты. На деньги приобретались оружие, боеприпасы, которых в условиях войны у крестьян-охотников скопилось немало. Естественно, что идейный лидер организации - учитель Кирибаев, своего рода комиссар, многими считался прямым посланцем то ли сибирского ЦК РКП(б), то ли Томского комитета, что на самом деле не соответствовало действительности, но поднимало его авторитет. На деле Бажов самостоятельно вписался в разветвленную сеть сельских подпольных организаций и групп Томского Урмана.
Доминирующую роль в целой группе ближайших волостей, в том числе Биазинской, играла подпольная организация крупного села Кыштовка, что ниже по течению Тары, ближе к Омску. Руководящую роль в организации играл Д.С. Ковтун. Во главе подполья села Верх-Назарово (ныне - Северное) стоял Г.П. Павлов, включившийся в революционное движение еще в 1905-1907 годах. Он работал объездчиком и много способствовал укрытию в лесах дезертиров, готовил почву для организованного выступления части крестьян против власти Колчака. В Шипицынской волости подобную же работу, и, как и в Бергуле использованием артели, только лесорубов, наладил коммунист Г.И. Поротников. Все эти лидеры сельских подпольных организаций общались друг с другом через связных, во всяком случае, не замыкались. Но наиболее существенное, практически, руководящее влияние на бергульских, биазинских и других подпольщиков оказывал А.П. Мацук из Верх-Ичи. Он был связан с красноярским и томским подпольем, а также с ближайшим - каинским, тесно связанным с Омском. Бажов выступал в роли его ближайшего соратника. В свою очередь А.П. Мацук и П.П. Бажов в районе Урмана были связаны с И.С. Чубыкиным, находившимся в с. Межовка, бывшим фронтовиком, фельдфебелем.
Чубыкин особенно активно работал по расширению подполья и, прежде всего - подготовке восстания, проявив при этом военно-организаторские способности, не боялся кровопролития. Уже в марте он вместе с братом Егором попытался поднять восстание. Последний - бывший советский активист - совершал теракты, бросил гранату в помещение волостной земской управы, а затем стрелял в начальника местной милиции. С этого времени братья Чубыкины и целый ряд их сподвижников скрывались в лесу, имея при себе оружие.
Эта вооруженная группа во главе с И.С. Чубыкиным в ряду других и явилась в Урмане ядром последовавшего там крупнейшего вооруженного крестьянского восстания. О нем самом и о своей роли в нем П.П. Бажов, увы, не рассказал конкретно. Его личные действия как бы растворились в действиях и судьбе красных партизан. Свое повествование в книге «За советскую правду» Павел Петрович оборвал буквально кануном Урманского восстания и открытых партизанских действий: «Начиналась тяжелая полоса борьбы. Сибирский крестьянин кровью смывал свою былую вину против советской власти».
Увы, так считал П.П. Бажов, оказавшийся с 1918 года и до середины 20-х годов в рядах коммунистов-функционеров. Он не знал еще предстоящего чудовищного процесса коллективизации, раскулачивания - уничтожения российского крестьянина-труженика как такового.
Иван Плотников
"Уральский следопыт", №1, 2004 г.
*Опубликована лишь имеющаяся часть материала. Окончание неизвестно