История
Кошкин Пётр Иванович
- Информация о материале
- Опубликовано: 18.02.2009, 04:00
- Просмотров: 5355
Родился в 1922 году в д. Кичей Венгеровского р-на Новосибирской обл.
Призван Венгеровским РВК.
Рядовой, наводчик. 310 артполк.
2-й Белорусский фронт.
Демобилизован 20 февраля 1945 года. Погиб от рук хулиганов в 2004 году.
Похоронен в г. Куйбышев.
Снаряд ахнул неподалеку, но артиллеристы и не пригнулись. Если каждому выстрелу кланяться, то вообще надо припасть к земле и не подниматься с нее, родимой. Тут успевай отстреливаться. Стволы орудий разогрелись, кажется, еще немного - и накалятся докрасна. Защищать Сталинград выпало сибирякам. Они не дрогнули, не подвели, не отступили, однако их становилось все меньше и меньше.
- Здорово бьют фашисты, - выдохнул старшина, пристроившись рядом с пушкой, когда бой затих.
- Так у них снарядов хоть отбавляй, а у нас каждый на счету, - откликнулся наводчик.
- Ты, Петр, рот открывать не забывай, иначе оглохнешь, - предостерег командир наводчика.
- Ага, еще за шнур дергать полагается, - поддержал Михаил, подносивший снаряды. - Да в таком пекле, как тебя зовут, не упомнишь. За любой дом немцы цепляются, будто...
Договорить не дали. Противник снова оживился, и все бросились по своим местам. У тракторного завода соорудили баррикады, приспособив и сваленную заводскую трубу. Трудно сказать, сколько людей она спасла. Взрывы оглушали, но люди оставались живыми, все удары и осколки принимала труба. В первый момент Петр и не сообразил, что произошло. Какой-то предмет царапнул по щеке. Пуля выбила 4 зуба, еще 4 шатались. В санчасти их удалили, забинтовали и собрались отправлять в госпиталь. Командир батареи, украинец Горбенко, узнав об этом, немедленно примчался и возмутился: «Нехай госпиталь обойдется! Как же быть без наводчика?» И 20-летний солдат, Петр Иванович Кошкин, вернулся к своей гаубице.
Завод отвоевали, бой перекинулся на ближайшую улицу, в конце которой высилось трехэтажное здание. В нем на третьем этаже находились пленные советские разведчики, радисты, телефонисты. На первом и втором этажах хозяйничали немцы, то и дело выглядывавшие из окон. Оставлять своих в беде никто не хотел, артиллеристы поспешили к дому-ловушке.
- Чего не стреляешь? - крикнул командир наводчику.
- Снарядов осколочных мало, а бронебойных только 6 осталось, - доложил Петр, - а фашистов всего 13. Обождать надо малость.
Через несколько минут немцев заметно прибавилось. Артиллеристы насчитали 50 и «угостили» осколочным прямой наводкой. Снаряд угодил в простенок, снес его словно игрушечный.
- Эх, не попал в дверь, - огорчился Петр, - чуть направо надо бы.
Снова грянул залп, на этот раз удачно. Больше всего артиллеристы боялись «задеть» своих. Вскоре освобожденные пленники уже качали и наводчика, и командира, и второй номер.
В рядах сибиряков заметно убавилось людей, наконец, для пополнения прибыла морская пехота Дальнего Востока. Отважно сражались моряки, храбрости им не занимать. Однако многие из них падали и уже не вставали. Ряды защитников таяли. В качестве пополнения явились заключенные «по бытовым статьям», кому 4 года отбывать в местах, не столь отдаленных, кому - 5.
- Кого же это к нам прислали? - переговаривались сибиряки между собой.
- А что такого? Люди как люди, уголовников среди них нет, в бою не трусами себя показали.
- Только форсу в них много, солдатское обмундирование не по вкусу. Тельняшки на себя натягивают да брюки клеш - моряк, дескать, я, прошу любить и жаловать.
- Фашисты пожалуют, им все равно, по кому из минометов лупить.
Однако и до солдатского обмундирования очередь дошла быстро, тельняшки обносились во время жарких боев. Из-за них-то полевая кухня не всегда могла отыскать артиллеристов. Как-то старшина Васильев доставил обед, начал потчевать солдат, щедро разливая порции в котелки. Артиллеристы не сразу заметили приехавшего в дивизию Рокоссовского. Он направился к Петру и поинтересовался:
- Как супец?
«Что сказать-то, - терялся Петр, - в общем-то, неплох наш пшенный суп». И бодро ответил:
- Ничего.
Рокоссовский взял из рук солдата ложку, помешал в котелке:
- Что, одни крупинки, что ли?
- Ну, бывает, - пожал плечами Кошкин.
Рокоссовский вызвал старшину, распек за недостаточное усердие, пригрозил расстрелять, если на обратном пути не увидит наваристых щей с мясом. Как будет солдат воевать, если его плохо кормят?
Не одни лишь советские войска теряли людей, слабел и противник. Солдаты непобедимого рейха начали сдаваться. На ломаном русском, а то и жестами они спрашивали, куда надо идти, если «он не хотеть больше стрелять». У каждого немецкого солдата имелись часы. Сдавая оружие, они предлагали и часы, хорошо зная, что у русских их нет. Петр однажды набрал 12 штук «всяких разных»: швейцарских, английских, французских и раздал ребятам. Трофейное оружие складывали в отдельную кучу, его забирала специальная команда, которую так и называли - трофейная. Впрочем, из немецкого автомата стрелять Петру тоже довелось. Гранаты противника бойцы оценили сразу. Деревянные точеные ручки поражали удобством. Они были длиннее, а сами гранаты легче наших, поэтому и бросить их можно было дальше. Наши лимонки далеко, увы, не летели, а уж если с ними против танка вышел, и вовсе пиши пропало. После Сталинградской битвы 310-й артполк отправили на Курскую дугу. В этих боях погиб командир дивизии Гуртьев, похоронили его в Орле, отсалютовали ему и павшим товарищам, двинулись дальше, к Минску. Освободили Белоруссию, Польшу, форсировали Вислу, взят Кенигсберг. После Сталинградской битвы пушки перевозили «шевроле» и «студебеккеры», ни одна лошадь не уцелела. Когда начались бои за Берлин, Петра ранило в ногу, да так, что в госпитале он пробыл целый год. Рана заживала очень медленно. Дважды врачи делали операцию и ногу все-таки спасли. «Всю войну прошел, а Берлин брать не придется, - сокрушался Кошкин. - Бойцы приходят, уходят, встречаю да провожаю, а сам будто прописался в госпитале». Брать Берлин, действительно, не довелось.
Домой, в Куйбышев, Петр Иванович Кошкин вернулся в 1946 году инвалидом и устроился на мебельную фабрику столяром. Костыли бросил, но долго ходил с батожком, ранение давало о себе знать. Во время боев за Сталинград наводчика Петра Ивановича наградили медалью «За боевые заслуги» и орденом Красного Знамени, присвоили звание ефрейтора. Однако орден нашел Кошкина лишь в 1990 году и был вручен ему в военкомате нашего города. «Честь и хвала сибирякам, Сталинград отстояли они, - произносит Петр Иванович, вспоминая о минувшем. - У меня на Мамаевом кургане брат двоюродный остался. Вместе на фронт уходили». Ветеран замолк, и все присутствующие долго не решались нарушить воцарившуюся тишину.
И. Безрукова
В кн.: Солдаты Победы. – Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 2005.